Серёга пришёл мрачный. Скинув рюкзак на диван, он устремил свой взгляд кругом по моему скромному жилищу, скептически поводил носом, словно не видит ничего нового, и плюхнулся мешком в кресло. «М-да!» — сказал он. Многозначительность всех этих действий должна была предшествовать некоему важному заявлению, и это зависло в воздухе, но я ещё не понимал, какому именно. Глянув в мой монитор, он спросил только одно:
— Что это за хрень?
Так-то там не было ничего для меня особенного — Беседка на WMMailе. Но Серёга не стал вдаваться в мои объяснения, оборвав их фразой с самой заговорщицкой миной, на которую был способен:
— У меня есть нечто поинтересней!
Из глубин своего рюкзака он выудил приборчик и уставился на меня, ожидая реакции с начинавшими блестеть глазами.
— Не понимаешь, нет? — спросил он. — Это прибор ночного видения!
— Сколько дал?
— Сейчас не об этом! Оцени вещь.
— И чего?
— Нет, ты точно не понимаешь! — раздосадованно брякнул он.
Когда моё недоумение достигло предела, Серёга выдохнул и принялся за объяснения.
— В умелых-то руках, с ясно поставленными целями, любая вещь найдёт своё применение. Сейчас стемнело, самое время вылазить из своих нор! Мы тихо идём на пруд и наблюдаем!..
— За чем?
— Не за чем, а за кем! Понимаешь? — и его брови заиграли уверенный барабанный марш.
Я протяжно выдохнул.
— Не боись, я всё продумал! — с жаром принялся излагать Серёга, жестикулируя пальцами. — Пляж располагается с восточной стороны, мы заходим с западной. Девки выходят на пляж…
— Да с чего ты решил, что они пойдут?
— Ну, полнолуние же! — пожал плечами Серёга.
— Какой-то малозначительный повод, — не поверил я.
— Ну, не скажи. Покупаться там, попрыгать через костёр голышом…
— Бред!
— Есть точная информация, — с большим убеждением в голосе произнёс мой друг. — Мне сестра об этом говорила.
— Да она же мелкая, откуда она знает?
— Она дружит с Веркой Смирновой, а её старшая… Ну ты понял уже наконец? Раз-вед-ка!
Мы вышли, несмотря на выколиглазную темень, нарочно без фонарей, в полной светомаскировке.
— Где твоя луна? — чертыхался я. — Хоть включил бы свой прибор, дорогу бы видели…
— Нельзя ценную вещь растрачивать на всякую дребеду, — с пониманием дела заявлял Серёга, и мы продолжали осторожно перебираться от дерева к дереву.
— Ты слышишь что-нибудь? — вдруг спросил он.
— Нет.
— Добрый знак! Сейчас дичь полетит нам навстречу. Наша задача — засечь её прямо на взлёте, — произнёс он шёпотом и, пока я погружался в глубину его мысли, истошно вскричал: — Чёрт! Мы вышли не с той стороны пруда!
Благодаря едва высунувшейся из-за туч ленивой луне перед нами на всю длину раскинулись толщи непролазных дебрей ивняка. С криком: «Меня ничто не остановит!!!» — Серёга бросился насквозь с хлёстом и треском, но через минуту вернулся оттуда, чавкая и чмокая по дороге промокшими кедами.
— Там дренага какая-то. Не дошли мы ещё до пруда…
Весь остальной путь освещала нам луна. Она безукоризненно показывала дорогу — к слову, единственную на пруд.
— А ты не боишься того, что мы столкнёмся тут с самой… ну, дичью? — спросил я.
— Нет. Дичь у нас очень громкая, без песен не ходит.
Наконец повеяло влажным воздухом и запахом стоячей воды.
— Давай за мной! — скомандовал Серёга, погружаясь в камыши. Но ни на шаг, ни на десять площадь камышей не кончалась, хотя мы уже стояли в воде много выше колена.
— Проклятье! — злился он. — Я чувствую, мы находимся прямо напротив пляжа!
Пришлось обходить ещё стороной, прижимаясь к лесистой части, за которой виднелся просвет. Выйдя на него, мы обнаружили океан безбрежной крапивы, за которой мерцали всплески ночной воды. Посетовав на недостаточную длину шорт для преодоления данной стихии, мы тем не менее решились достичь берега и, сквозь зубы прокричав нечто вдохновляющее, понеслись ему навстречу. В принципе после этого очень неплохо сразу же погрузиться ногами в прохладную воду, хотя это всё равно мало помогает. Проклиная последними словами эту дурацкую идею, мы всё же обнаружили, что просматриваемся на пруду со всех сторон.
— Мы видны тут как на ладони! Давай отсюда! — суетливо бросил Серёга.
— Я в крапиву больше не пойду! — оторопел я.
— Да и чёрт с ней, пойдём вдоль берега.
И мы пошли по воде, бурля ногами воду.
— Тише!!! Дичь спугнёшь!!! — негодовал Серёга. Мы остановились, размышляя.
Обратный путь через крапиву был ужасен, но он был единственный. Вернувшись несколько назад к лесистой части берега и продравшись через кусты не без жертв со стороны одежды, мы залегли в них, изготовившись к наблюдению. Серёга что-то накручивал на своём приборе, и до меня только начало доходить, что держит его в руках впервые.
— Да, а что такого? — невозмутимо объяснил он. — Изучать прибор просто так, на сухую, у меня бы не хватило мотивации.
Дальше на пляжу началось какое-то движение и звуки отдалённых голосов. Мы замерли. Действительно, зажёгся огонь наподобие костра, всё более разгоравшегося.
— Ну что там видно? — теряя терпение, спросил я.
— Ничего, — хмуро ответил Серёга.
— А по-моему, это бомжи какие-то…
Ответом был его взгляд, читавшийся в темноте очень выразительно. Но вслух сказал он следующее:
— Место неподходящее. Надо чтобы ракурс был с более высокой точки, — и принялся рассматривать ближайшие деревья. Наконец такое дерево было найдено, не только высоко, но и в глубину пруда выдававшееся, с нужным и удобным суком для расположения. Серёга, как беременная кошка, вскарабкался туда, не теряя ни минуты, и я за ним.
Но тут то ли от сопутствующих волнений, то ли от внутренних колебаний дерева мы оба начали ощущать неприятную вибрацию.
— Перестань трясти дерево! — злобно прошептал Серёга, не отрываясь от окуляров. — У меня всё ходуном ходит!
— Да закрепи ты его как-нибудь уже.
— Как я тебе закреплю? — бросил он. — Знаешь что? Надо вибрацию гасить в противофазе. Короче, качайся в обратную сторону.
Ну, я начал… Сначала даже что-то получалось, но затем, когда Серёга с изменившимся от радости голосом просиял: «Блин, вижу, вижу!» — вдруг подо мной что-то глухо треснуло, и мы оба вместе с обломленным суком скувырнулись в воду. Плеск и грохот разлетелся по пруду мгновенно, и тучи обезумевших уток сорвались со своих мест и хаотичной стаей рванули на спасительную высоту. Чертыхаясь и снимая с ушей водоросли, мы выбрались на сушу. Большую часть дороги домой шли мы молча, анализируя произошедшее. Мне не хотелось представлять всё настолько печально, насколько это получилось, но поводов для иного мнения не было. Дойдя до освещённого перекрёстка, мы стянули с себя майки, для того чтобы избавиться от последних следов тины, и Серёга сказал:
— Ладно, операцию можно считать частично завершённой.
— Почему не полностью?
— Надо будет завтра ещё выловить утопший прибор.
— Ну что ж, тогда до завтра!
— До завтра! — сказал он, протягивая руку.
#9
#11
#13
#17
О лето! Тебя всегда так мало!
Как быстро каждый раз проходишь ты,
Едва ли больше капли счастья перепало,
Чтоб воплотились все мои мечты...
Ты начинаешься не бурно,
Теплом касаясь кожи невзначай, —
И расслабляешься недурно,
Как будто это бесконечный май.
Несёшься как безумный солнца луч...
Лишь только за заходом — брезжит новый!
Он ярок, ослепителен, могуч!
И ко всему несёт загар здоровый.
Но вот сентябрь уж ступает на порог —
Куда же всё пропало время?!..
Ни даже четверти намеченных дорог
Не смог промчать, покоя стремя.
И что ж поделать, коль ничего не поворотишь вспять?
Закончив с этим своим горем, просто встать,
Излить всё в цифре и, сохранив сей файл,
Идти заданьки выполнять на сайте ВММайл.
#19
#20
#23
#25
#26
#30
#33
Условия голосованияЗапрещена накрутка (просьбы проголосовать, оплата голосов) через создание заданий, отправку сообщений в мессенджерах, раздачу халявы и пр.
А также скрытая накрутка ( как то привлечение людей с других сайтов, имеющих аккаунты на WMmail, но не проявляющих активность в разделах общения в течение 3 месяцев до начала конкурса или участвующих в менее чем в 5 опросах).
Более 5 таких голосов - работа снимается с конкурса, если отдали голос за себя в финальном - голос вычитается.
Этапы конкурсаПрием работ: 21-29 августа 23:50
Отборочное голосование: 30-31 августа
Финальное голосование: 31 августа-1 сентября
Награждение: 1 сентября
3143.74 
Лето типичного вмайловца'23 (финальное голосование)
